Фото: архив семьи Готоуловых
Родив трёх дочек, Альбина и Александр взяли под опеку девочку из детдома. А потом мальчика. А потом ещё и ещё. Сегодня в семье Готоуловых 11 приёмных детей. Говорят: всё хватит, возраст уже не тот. Но они так и раньше говорили…
Автор:
Беспалов Андрей
У забайкальцев какой-то особый менталитет. Как раньше говорили – есть стержень. Видно, он и помогает людям сохранять достоинство в бедности. А живут там действительно бедно. Особенно в деревнях, где нет работы, и приходится рассчитывать только на себя. Казалось бы, в таких жизненных условиях нет места многодетности – не прокормить. К тому же то и дело приходится слышать резкое – мол, хватит уже плодить нищету. Хорошо, у северян с интернетом плохо. А может, просто внимания не обращают на мнение таких «продвинутых» в вопросах семьи. Живут своим умом. И совестью.
Три и ещё одна
В селе Кыкер, до которого из Читы не так-то просто добраться (около 400 км на маршрутке), живёт семья Готоуловых. У Альбины и Александра 14 детей, из которых 11 – приёмные. Ещё подростком Альбина сказала себе – вырасту, возьму из детдома ребёнка. В Кыкере был детдом, его воспитанники учились в местной школе.
После школы Альбина поступила в педагогическое училище. Вышла замуж. В семье уже родились три девчонки, и разговоров о том, чтобы взять приемных, Альбина и Александр не вели. Всё произошло как-то само собой.
«В школе одна девочка подружилась с моей дочкой Настей и стала захаживать к нам домой. А однажды – хочу у вас остаться. Я стала собирать справки, забрала Юлю. Девочка уже подростком была, а ничего не умела – ни постирать, ни убрать за собой, ни уроки выучить. Мои девчонки всё умели. Всего за год Юля преобразилась, изменилась до неузнаваемости.
После школы окончила университет в Чите, вышла замуж, работает в государственном учреждении социального обслуживания населения «Милосердие» краевого центра. Теперь сама инспектирует семьи, состоящие на учёте», – рассказывает Альбина Алексеевна.
Из казённого дома в дом родительский
Однажды Готоуловы услышали, что их сельский детский дом закрывают, и решили взять под опеку мальчика – в семье были одни девчонки. Мужу хотелось сына. Так появился двухлетний детдомовец Данька. Ребёнок был проблемный, вспоминает Альбина, совсем не разговаривал. Семья занялась его здоровьем, малыш прошёл необходимое лечение. К школе Даня заговорил. Но речь всё равно полностью не наладилась. Парень – сейчас он учится в восьмом классе — это понимает, нервничает, комплексует. Но он тоже получит полное среднее образование. Все дети Готоуловых, как бы сложно кому ни было в учебе, окончили 11 классов. На этом настояли родители и всеми силами им помогали.
Позже, когда Юля уже училась в университете, Готоуловы оформили опеку над тремя её племянниками, которые жили в детдоме. Так в семье появились 10-летний Гена, 9-летний Вадик и первоклассница Наташа. Их мама, сестра Юлии, бросила, пила, отцу дети тоже были не нужны, такой же пьяница. Родня от них отказалась. Дети были предоставлены сами себе, могли и в канализации заночевать. Юля очень переживала, просила приёмных родителей забрать племянников из детдома. Готоуловы оформили на всех троих опеку.
Сложная судьба была у Ани. В семь лет она оказалась в приёмной семье. Но когда девочка уже училась в седьмом классе, приёмная мама сильно заболела, и соцзащита, зная, что у Готоуловых девочка будет как у Христа за пазухой, попросила Альбину взять к себе и Аню. Девочка из соседнего села, но с первого дня училась в Кыкерской школе. Альбине она была хорошо знакома. Решили: одним больше, одним меньше.
Готоуловы и сами не заметили, как семья разрослась сначала до 10, а на сегодня до 16 человек, включая, конечно же, родителей.
С таким «табором» без подсобного хозяйства не выжить – зарплаты у родителей копеечные. Хозяйство у Готоуловых действительно большое – восемь коров, бараны, курицы, утки, гуси, даже кролики есть. И, конечно, большой огород, как без него. Александр раньше много охотился – у эвенков это в крови. Надолго уходил в лес за пушниной. С появлением приёмных детей охотиться стал реже – жене надо помогать, ей одной с детьми и хозяйством трудно. Особенно трудно было с мальчишками.
А ведь ещё Альбина работает библиотекарем в школе. Только иногда Александр вырывается на рыбалку, без которой жить не может. Но сетями не ловит, только на удочку – и летом, и зимой. На Нерче может сутками сидеть. Но зато всегда приходит с уловом, обеспечивает семью рыбой. Которую, кстати, сам и готовит.
Александр вообще семейный повар. Пока жена в школе, муж готовит на всех обед, управляется по хозяйству. А потом идёт на работу, в ту же школу. Мужчина там трудится доставщиком воды в школьную котельную и столовую. Другой работы в селе нет, да и эта не сказать, чтобы завидная. Никто в селе не захотел быть водовозом, так как работать надо на своем транспорте, заправляться – своим бензином, да и ёмкость для подвоза воды тоже должна быть своя. Денег на все это у школы нет.
Половина скромной зарплаты Александра (а зимой – больше половины, в морозы машина чаще ломается) уходит на покупку топлива и запчастей для своей старенькой «буханки». Также он на свои деньги купил помпу и водовозку. На эту «работу мечты» Готоулов согласился только потому, что не в его ситуации отказываться от денег, пусть даже и таких крошечных.
«Мы с мужем надеялись: вот вырастут дети, разъедутся – кто продолжать образование, кто – работать, и мы, наконец, поубавим подсобное хозяйство. Всю жизнь в семь встаем, в час ночи ложимся. Готовка, уборка, стирка через день, огород, скотина, а ещё ведь помогать надо детям с уроками каждый вечер. Мне 51, Александру – 53 года. Трудновато уже со всем этим справляться», – признаётся Альбина. И добавляет: «Но не удержались – привели в дом еще малышни».
Решили – хватит! Но как пройти мимо?
В 2018 году Готоуловы решили взять в семью двух сестрёнок – Настю и Валерию, восьми и шести лет, детдомовских, из соседней деревни. «Дети взрослеют, уезжают учиться, и мы подумали, что ещё есть силы поднять кого-то на ноги, воспитать», – объясняет своё решение Альбина. Старшая из сестёр, Настя, в школу пришла слабенькая, училась плохо, едва на тройки тянула. Характер сложный: могла обмануть, насочинять всякого на других. Постоянно спорила, кричала, ругалась со всеми.
Сейчас у Насти всего одна тройка – по русскому. Истерики прекратились. Младшая, Валерия, пошла в первый класс. Учёба у девочек на первом месте. Сёстры раскрепостились, повеселели, посещают кружок танцев в ДК, в школе – физкультурный кружок, занятия по английскому языку.
Валерия однажды подошла, обняла Альбину, говорит: «Мама, ты у меня самая лучшая, самая красивая, никому меня не отдавай». «И все проблемы как-то растворяются в такой любви», – говорит Альбина.
В 2019 году Готоуловы узнали, что у Данилки (брали его двухлетним, сейчас ему 14) есть брат Алёша, который находится в Читинском доме ребёнка. Ему четыре годика. Данилка, узнав о брате, очень упрашивал папу и маму взять его в семью. «Я обратилась в районный отдел опеки, там узнала, что ребенок – отказник. Малыш больной, была операция, не разговаривает, слабенький. Обсудили с мужем – сможем ли, успеем ли поднять ребёнка, нам обоим уже за 50. Ведь тогда ни о каком сокращении хозяйства речи быть не может», – рассказывает Альбина.
Готоуловы отправились в Читу, увидели ребёнка, собрали документы. Много времени ушло на оформление медицинских справок, так как в Тунгокоченском районе не было нужных специалистов. В конце ноября 2019 года малыша, наконец, забрали. Ребёнок ходит в детский сад, начал разговаривать. «Мы уже не представляем свою жизнь без него», – говорит многодетная мама.
Старший взял опеку над младшим. Когда братья встречаются – один приходит из школы, другой из садика – всегда обнимаются. Даня спрашивает у малого, как дела. «Смотрю на них и понимаю: мы все правильно сделали», – говорит Альбина Готоулова и добавляет: «Конечно, маленьких детей тяжело воспитывать в нашем возрасте. Это не внуки, которые приедут, погостят и уедут».
Кстати, выплаты за приемных детей совсем небольшие. До октября 2019 года они составляли 7 500 рублей, сейчас на 300 рублей увеличили. На дошкольников опекунское пособие – 6 800 рублей. Плата за детсад – 2 200, питание в школе полностью за деньги родителей.
Кажется, тут завидовать нечему. Но деревня не сразу приняла «приёмышей». «Сначала говорили – Готоуловы зэков набрали, прячьте все ценное! Потом другая версия в ход пошла – рабов понабрали, чтобы хозяйство большое держать. А оно и до приемных детей у нас было большим, – рассказывает Альбина. – Мы работать умеем и любим, позже всех ложимся, раньше всех встаём. Саша, пока дети маленькими были, из леса не выходил, охотился. А сейчас все восхищаются – каких детей вырастили!»
Готоуловы не делят детей на родных и приемных. А мы скажем о них отдельно. Старшая дочь Елизавета преподает математику в родной школе. Средняя, Анастасия, – учитель истории, работала в начальных классах, сейчас – заведующая сельским ДК, младшая, Екатерина, в прошлом году окончила университет с красным дипломом, специалист в сфере социально-культурной деятельности, продолжает учиться, работает также в кыкерском Доме культуры.
Приёмные дети. О Юлии уже говорилось – она работает в краевом центре в соцзащите. Николай отслужил на флоте во Владивостоке, поступил заочно на факультет физкультуры и спорта в университет, продолжает (уже по контракту) службу в Вооружённых силах. Геннадий окончил строительное училище, отслужил в танковых войсках, также продолжил службу по контракту в Забайкалье. Вадим в прошлом году окончил школу и поступил в торгово-кулинарное училище.
Готоуловы забрали его в семью, когда Вадик учился в третьем классе. Тогда о нем говорили, что парень необучаем – сплошные двойки по всем предметам. Парень трудный, это правда. В девятом классе не смог сдать экзамен по русскому. Но родители помогли, настояли на пересдаче – Вадим подготовился и всё же сдал, продолжив обучение в школе.
В родительском доме на сегодня остались самые младшие: Наташа учится в 11-м классе, Даниил – в восьмом, Настя – в третьем, Валерия – в первом. Алёше четыре года.
Опекунских денег не хватает, семье приходится влезать в кредиты. На первый купили в Чите ноутбук, телефон, планшет. А папе – мини-электростанцию, так как с электричеством в селе проблема – сельский дизель-генератор часто выходит из строя. Бывало, что и по несколько дней сидели без электричества. У многих в деревне свои мини-электростанции.
Выплатили этот кредит – взяли новый, на машину. Деревня вытянута вдоль реки, дом Готоуловых на самом отшибе, очень далеко от школы, без машины сложно. Купили старую «буханку». Теперь хоть есть на чём возить детей в районную поликлинику на обследование, ездить за покупками в райцентр. Маршруткой – очень дорого, детей-то много. Правда, машина чаще ремонтируется, чем используется. Но у главы семьи руки золотые, сам справляется. Следующий кредит был на трактор, трудно без него в хозяйстве.
В общем, так и живут: одну проблему как-то решат – другая появляется. Сейчас главная забота – печка в доме, она совсем развалилась. Дом Готоуловых стоит не в самом удачном месте, земля подвижная, топкая, в подполе вода, в доме сырость. Как быть с перекладкой печи – непонятно. Новый кредит не дадут – за этот ещё не рассчитались.
Старое село, старые проблемы
Село Кыкер старое, ему 350 лет. Здесь все обветшавшее – школа, клуб, магазины напоминают сельпо 70-х годов прошлого века. Школьная котельная, кажется, чуть ли не первое здание, построенное в этой деревне. Во всяком случае, так оно выглядит. Бревенчатая школа до 2019 года отапливалась дровами – в каждом классе стоит русская печь. Даже в кабинете директора. По словам главы села Владимира Ташлыкова, здание школы давно находится в аварийном состоянии и надежды на капремонт никакой нет.
На ремонт школьной котельной надежды давно не было, хотя износ котлов, по словам Ташлыкова, составляет 300 %. Но в прошлом году поставили новые котлы. Правда, теплее в школе не стало – котлы почему-то постоянно требуют ремонта.
В деревне поговаривают, что школу могут закрыть. Но это нельзя делать, в ней учатся не только кыкерские дети, но и из четырех других северных деревень, удаленных от Кыкера на 120-200 км. При этом только детей из Акимы, расположенной в 20 км, привозят на школьном автобусе утром и увозят вечером. Остальные с осени до лета живут в школьном интернате.
Село потихоньку умирает. Молодежь уезжает, остаются пенсионеры. И все дальше и дальше село уходит от конца ХХ века к его началу (в ХХI век Кыкер ещё даже не заглядывал). Сотовая связь работает плохо, интернет ловит только возле здания администрации (поэтому детей со смартфонами у сельсовета в любую погоду много, как галчат на ветке), электричество подают с перебоями. Из-за этого ломаются телевизоры, компьютеры, стиральные машины, выходят из строя электроприборы.
Но всё равно, говорят жители села, жить стало лучше. Лет десять назад свет давали на час в день («новости посмотрели, белье постирали»), а сейчас, пусть и с перебоями, но электричество есть.
Когда-то в Кыкере жили богато. Была звероферма на три тысячи лисиц – чернобурых, золотисто-серых, белоснежных – самая большая в Сибири и на Дальнем Востоке. Не стало зверофермы – охотники подались на промыслы. Охота и сегодня – основное занятие местных жителей. Особенно эвенков, потомственных охотников. А больше в Кыкере заниматься нечем. Коров держат только для себя – молоко не принимают. Как и мясо. Самим куда-то продукцию везти – далеко и невыгодно. Некоторые подались было в фермеры, но быстро отказались от своих планов, по той же причине: до ближайшей железнодорожной ветки 220 км, заниматься сельхозпроизводством совершенно нерентабельно.
Сельсовет одно время подумывал купить в кредит оборудование по консервированию грибов и ягод, производству йогуртов – хоть какой-то заработок у сельчан будет. Но постоянные перебои с электричеством превращают эти планы в неразрешимую проблему.
Но молодежь родные места любит, хоть и уезжает после школы в город в поисках лучшей жизни. Помыкавшись какое-то время, многие понимают, что они здесь никому не нужны. И ничего им в городе не светит. Если в Кыкере будет работа – многие с радостью вернутся домой.