Фото: Кирилл Зыков / АГН "Москва"
В Новой Москве срочным порядком строят инфекционный госпиталь для борьбы с наступающим на Россию коронавирусом. Но по планам он будет пригоден и для новых вызовов. К тому же российской медицине к ним не привыкать…
Автор:
Цыганов Александр
Лауреат двух Сталинских премий не нашёл ничего лучше, как трепетно возложить руку на останки индийского брахмана. А после возвращения на родину – художник же! – ночь с любовницей, ночь с женой. Ну, на день позже вернулся из командировки, так вышло, понимаешь, дорогая. Зато – с подарками. Которые и та и другая – советская же интеллигенция! – поторопились обратить в деньги, продав в комиссионку.
А затем – симптомы. За давностию лет после последней эпидемии сразу не разобрались какой болезни. А когда выяснили – было поздно: оказалось, что брахман умер от чёрной оспы. И советский художник сей дар от святого человека принял. Индия, тысячелетия, романтика. А также – антисанитария, тропические болезни, отсталая – 1960 год же! – медицина.
Справились быстро, с изящным напором
Пересказом этой истории ныне полна сеть. Ещё бы! – в самом центре 8-миллионной столицы завёлся очаг смертельной болезни, от которой в романтичные древние времена вымирали чуть ли не континентами! Но власти подавили эпидемию практически мгновенно и с минимальными жертвами. Было задействовано всё и были задействованы все – от творческих союзов, где выясняли, с кем делил умерший к тому времени художник свою музическую гетеру, до КГБ СССР, который разыскал всех, кто контактировал с больным, с его женщинами, с их любовниками и с их подарками, разошедшимися через комиссионки. И с людьми, которые их приобрели. И с людьми, которые контачили с покупателями. И так далее.
В общем, установили всех, кто мог хоть теоретически подхватить смертельную заразу. Всех изолировали, всех заболевших вылечили, всех в зоне риска – на всякий случай тоже. И все 8 миллионов населения Москвы привили от оспы. Быстро, слаженно, напористо, результативно. Умерли всего три то ли четыре человека – и то упущенных на том этапе, пока не разобрались в характере брахманского завещания.
И – изящно. Никакой паники, минимум слухов, никакой официальной информации.
Сделали и сделали, нечего вражеским голосам пищу для клеветы подбрасывать.
Тем более что это был не первый такой случай в истории России, когда усилиями мощной государственной машины, с взаимодополняемыми, а не поперёк друг другу встроенными шестерёнками удавалось справляться с весьма серьёзными угрозами.
Взгляд в историю
Как обычно, спасение началось с армии.
Ну, то есть нужно отчётливо понимать, что армия, солдат – сами по себе не опасность и не угроза, а именно спасение. Когда политики доводят свои игры до необходимости продолжения их, словами Клаузевица, «другими, вооружёнными средствами», – именно армия в конечном итоге завершает эти игрища миром.
Но это так, философия. Для того, чтобы явственнее подчеркнуть роль армии в разработке всяческих мер спасения человеческой жизни. Да, сначала, конечно, для собственных солдат. Но затем эти находки приходили и в общую копилку человечества.
Вот, скажем, воевала турецкая армия с нашей в годы Крымской войны. Воевала, как водится, плохо, но главное – раненых своих просто складировала где попало без всякой помощи. Отчего те мёрли, как мухи, а некая английская медсестра, привлекшая к этой проблеме внимание мирового сообщества, стала чуть ли не святой. И только после окончания войны варварский запад потрясённо узнал, что в русской армии на той же войне был Пирогов, который изобрёл анестезию, а заодно организовал и массовую санитарно-эпидемиологическую работу среди военнослужащих. Не говоря уже о том, что медсёстры в севастопольских госпиталях, начиная с Дарьи Севастопольской, быстро стали нормальным спасительным элементом в общей системе спасения раненых.
Именно в армии состоялось и первое организационное создание санэпидслужбы. В 1904 году в состав дивизий и корпусов были введены штатные дезинфекционные и санитарно-гигиенические отряды. Появились и подвижные инфекционные госпитали. И как потом ни крутила мировая и гражданская война судьбами этих подразделений, именно то, что от них оставалось, и обеспечило поразительное явление: когда в мире целые города (а в Африке – так и народы) вымирали от гриппа-«испанки», в России количество жертв этой болезни было относительно невелико.
Нет, именно относительно, подчеркнул в разговоре с Царьградом один из знающих этот вопрос специалистов, эксперт одного из научных фондов, в силу служебной этики попросивший об анонимности. И, разумеется, это был не единственный фактор, обеспечивший относительно более лёгкое прохождение эпидемии «испанки» по нашей стране. Но ведь и одна спасённая благодаря сложившейся в армии и вокруг неё санитарно-эпидемиологической культуре жизнь – уже немало.
Как бороться с эпидемиями, в России знали всегда
Из той же, кстати, серии пример: первая массовая вакцинация против натуральной оспы началась опять-таки прямо в хаосе гражданской войны, в 1919 году. И к 1930-м годам эта болезнь была ликвидирована. Несмотря на сохранение в составе страны средневековых обществ Средней Азии, аж досредневековых анклавов на Кавказе и общую разруху. Потому так и поражены были власти, когда оспа, да ещё в её опаснейшей «чёрной» ипостаси обнаружилась в 1960 году в Москве. Но – прежняя система сработала, очаг возможной эпидемии был задушен в зародыше.
Ибо было обеспечено главное в борьбе с эпидемиями, утверждают специалисты, – управляемость. Управляемость и исполнительность всех звеньев механизма такой борьбы – научных, медицинских, материально-технических, логистических и – без этого тоже никуда – насильственных. Во всяком случае, безбашенные козы из мест карантина тогда не бегали. А если и случалось, то затем их подвозили – так, недалеко, до Колымы.
Была ликвидирована чума. Практически уничтожена холера. А отдельные её вспышки, обусловленные природными факторами, подавлялись как чисто медицинскими, так и жёсткими карантинными мерами. Например, в 1970 году как раз в июле-августе на юге обнаружилось несколько человек с холерным вибрионом в анализах. И? И да – половину страны, собравшуюся в отпуска на юга, туда попросту не пустили. Попрали, конечно, права человека – зато спасли страну от заразы.
Отсюда второе, невозможное без первого: жёсткий, при необходимости даже жестокий карантин. Потому что, говорят специалисты, всё очевидно: куда проще подавить эпидемию в быстро ограниченном её очаге, нежели затем болеть всем народом. И умирать, да.
И, наконец, третье. Этот фактор можно изучить на примере борьбы с полиомиелитом. Летальность этой болезни высокая – до 11%, но главное, что пятая доля тех, кто перенёс болезнь, остаются инвалидами. Ещё в 1950 – 1960-е годы можно было видеть в школах одного-двух, а то и больше детей с негнущимися, выгнутыми назад, скрюченными ногами. И это ведь было – на всю жизнь! А сегодня эта болезнь практически ушла в прошлое, проявляясь лишь в единичных случаях. И то у тех, чьи родители поддались модному антивакцинному бешенству. Между тем именно массовая вакцинация убила эту заразу в масштабах общества.
Так что третье – вакцинация. Обязательно. Есть ситуации, когда даже родители не вправе определять, что нужно их ребёнку, а что – нет. Не игрушку приобрели, а душу живую на свет вывели. И здоровье – основное право этой живой души, на которое не смеют покушаться ни мать, ни отец, ни кто-то ещё. В том числе, кстати, и на душевное здоровье. Впрочем, это – другой разговор.
И, естественно, госпитализация
Ну разумеется, ведь в основе борьбы с болезнью – меры по её лечению.
Лечению профессиональному. То есть в медицинском учреждении.
Но вот здесь и возникает основная трудность. На то она и эпидемия, чтобы носителей соответствующей болезни как-то изолировать, а здоровых – уберегать от её подхватывания. Следовательно, требования к эпидемиологической больнице или госпиталю должны, кроме чисто медицинских, включать условия охраны периметра от проникновения снаружи и выхода больных изнутри, а также обязательной стерилизации от возбудителя болезни всего, что выходит из такого лечебного учреждения. Имеется в виду воздух через систему вентиляции и канализационные стоки.
Обычно эти условия соблюдались тем, что в пустынной изолированной местности ставились временные быстро развёртываемые госпитали. Опять же – по армейскому типу: раньше из палаток, ныне – из пневмокаркасных модулей, надуваемых компрессором за 15 минут. Их, говорят, любят в МЧС, но не очень жалуют в армии. Дескать, и холодные они, и без компрессора не живут, и весят по полтонны, и воняют на жаре довольно мерзостно. Но это – необходимая жертва именно в пользу мобильности, доставляемости в любое место и быстрой развёртываемости. Ну, и дешевизны, естественно. Для полевых или военных условий – самое то. И для аварийных – тоже, отчего в МЧС их и ценят.
Но для борьбы с эпидемиями скорость нужна, но не столь критична. Если больного первоначально правильно изолировать от контакта с внешней средой, то его, конечно, куда лучше лечить в стационарных условиях настоящего медицинского учреждения, нежели в надутом резиновом модуле. Вот в этом смысле и следует понимать начатое в Новой Москве строительство инфекционного госпиталя.
Основное сказал мэр Москвы Сергей Собянин. Он сказал о безопасности. По его словам, мобильный госпиталь будет расположен за бетонным кольцом, вокруг которого будет ещё 250-метровый «внешний периметр ограждения и охраны».
«Канализационные стоки будут выводиться на автономные очистные сооружения, оснащённые системами обеззараживания», – подчеркнул также глава столицы.
Больница будет рассчитана на 500 человек. Что характерно, почти половина мест отводится реанимационному отделению. То есть при всех прочих равных этот госпиталь будет всё же рассчитан на работу с условиями, так сказать, катастрофического развития эпидемии. По той же, видимо, причине, все койки можно будет подключить к аппаратам искусственной вентиляции лёгких (ИВЛ) и экстракорпоральной мембранной оксигенации (ЭКМО). В данном случае это – необходимое требование для борьбы с нынешним конкретным коронавирусом Covid-19, но понятно, что такие аппараты не будут бесполезными и при других инфекциях. Да и заверяют причастные к строительству должностные лица, что учреждение будет работать и после ликвидации угрозы данной болезни.
То есть да – строится больница быстро, не просто ударными, а ураганными темпами. Китайцы недавно возвели подобный госпиталь за две недели. Но они построили именно времянку, а наши власти, повторимся, обещают сделать так, чтобы госпиталь и дальше мог работать с инфекционными больными. В конце концов, Китай, как и Индию, не отменишь, а именно в Китае зародилась та зловеще легендарная «испанка». Кстати, как выяснилось, – клон пресловутого «свиного» гриппа, которым десяток лет назад разродился опять-таки Китай: A(H1N1). Вернее, наоборот, раз «испанка» появилась раньше.
И дело не в Китае, конечно, а в том, что в тамошних условиях происходит регулярная «пересборка» – специалисты называют это реассортацией – генома нового вируса из фрагментов геномов «живших» ранее. Этакая «семейственность», которая, однако, на практике приводит к тому, что выработанные людьми антитела и вакцины против «родителей» не действуют на их «деток». И снова начинается всё то же: первые заболевшие, первые переносы и заражения, массовое заболевание, эпидемия и… И борьба с эпидемией. С эпидемиями.
Значит, новый госпиталь пригодится ещё не раз.