Фото: Игорь Руденко / mil.ru
Двадцать лет прошло со времени подвига 6-й роты — со времени подвига псковских десантников, до конца державших свои позиции. До конца своих жизней. И в этом подвиге отразился весь русский солдат за тысячу лет его истории.
Автор:
Цыганов Александр
«Уже намъ некамо ся дети, волею и неволею стати противу. Да не посрамимъ земле Руские, но ляжемъ костьми, мертвыи бо срама не имамъ. Аще ли побегнемъ, срамъ имамъ. Не имамъ убежати, но станемъ крепко. Азъ же предъ вами поиду: аще моя глава ляжеть, то промыслите собою», — с этих слов великого князя Святослава в битве под Аркадиополем начинается русская воинская история. Это вообще первая запись в русских летописях, донёсшая до нас не только ход и итоги боестолкновения, но и тот дух, с которым выходили на поле брани русские бойцы. Это было весной 970 года, ровно 1050 лет назад.
А ровно 20 лет назад, 1 марта 2000 года, завершилась битва, в которой командиры не говорили подобных слов. Но бой проходил ровно по тем же канонам, что и тот, больше тысячи лет назад. Русские солдаты снова стали крепко, стали один против двадцати пяти. И легли костьми, не убежав и не отступив. Легли почти все, а командиры их легли все, но подвиг их тоже останется в веках. Ибо они были и остались навсегда русскими солдатами…
Бой у высоты 776,0
Бой на рубеже Улус-Керта — Сельментаузена 29 февраля и 1 марта 2000 года в эти дни описан неоднократно. Принятая ныне версия его заключается в следующем.
Блокированная 9 февраля в ходе успешного наступления федеральных войск во время Второй чеченской войны группировка боевиков пыталась вырваться из окружения. После окончательной в той войне крупной битвы за Шатой 22-29 февраля уцелевшим боевиками и арабским наёмникам ничего более не оставалось, как прорываться с боем.
Одна из двух крупных группировок, шедшая под руководством Хаттаба через Улус-Керт, натолкнулась на опорный пункт на высоте 776,0, который занимала 6-я рота 2-го батальона 104-го парашютно-десантного полка 76-й Псковской дивизии ВДВ. Первоначальные попытки убедить десантников пропустить боевиков, а также попытки подкупить их успеха не имели. Тогда террористы пошли на штурм, невзирая на потери.
Десантники оборонялись стойко, до последнего патрона, не раз дело доходило до рукопашной. Им оказывали артиллерийскую поддержку, а вот авиационной не было из-за тумана, и помощи от основных сил рота не дождалась. Если не считать группы из 15 солдат 4-й роты того же полка под командованием майора Александра Доставалова, которая прорвалась на высоту в ночь на 1 марта, уже под конец сражения.
Численность прорывавшейся группировки оценивается в 2,5 тысячи боевиков, но даже если принять на веру показания уцелевших террористов (кстати, ещё двух участников того боя с вражеской стороны отдали недавно под суд), то всё равно численное превосходство с их стороны было едва ли не десятикратным: 700 человек против 90.
К 5 утра 1 марта всё было кончено: по телам 84 бойцов 6-й роты оставшиеся в живых боевики прошли через высоту и растворились в горах. Позднее большинство из них было уничтожено, включая всех их командиров, но до этого они попортили ещё немало крови.
Так что формально можно сказать, что бой окончился не в пользу русских — боевиков они не удержали. Но в то же время сражение под Сельментаузеном стало одной из выдающихся и — история это докажет, если уже не доказала — исторических побед русского оружия и русского духа.
При таких потерях не воюют
В американской армии, которая мнит себя нашим конкурентом, критическим уровнем потерь, приводящим к утере боеспособности, считается 10% выбывшего состава подразделения. То есть это означает, что подразделение нужно отвести на отдых и пополнение. Уровень 25% считается рубежом полной потери способности вести бой, иначе говоря, разгромом. Никто никогда не слышал, чтобы американское воинство продолжало после этого боевые действия. Никто никогда не слышал, чтобы американцы воевали при ещё больших потерях.
На высоте 776,0 русские солдаты 33% потерь понесли к концу первого дня сражения. Причём один взвод из трёх лёг почти сразу, когда не успел занять позиции, растянувшись на тяжёлом марше. Десантников отправили на высоту пешком за 15 километров, при том что всё необходимое имущество нести нужно было на себе. А это не только оружие и патроны, которых бывает очень мало или мало, но больше не унести. Это и палатки, и запас продуктов, и кухня, и всё прочее, что необходимо для устройства жизни в полевых условиях.
Но бой продолжался и ночью. И опять были потери. Причём самые жуткие, самые подрывающие боевой дух, когда на тебя с неба падают мины, от которых не укрыться, не спрятаться. Ибо и окопаться роте правильно не удалось — слишком быстро произошла встреча с противником. Собственно, сама высота 776,0 оказалась местом битвы потому, что рота не успела добраться до господствующей высоты Исты-Корд, которая была назначена приказом. До неё дошёл лишь разведывательный дозор, который и встретился с боевиками, шедшими навстречу. После скоротечной перестрелки дозор отошёл к основному составу роты, где и доложил о боестолкновении.
Было и ещё одно. По позднейшим заявлениям командования, никто, собственно, и не предполагал, что бандиты пойдут на прорыв в таком количестве. Вся военная логика подсказывала, что те, напротив, должны были разбиться на мелкие группы и просачиваться, обходя опорные пункты федералов. А для таких групп целая рота десанта — это действительно сила, и сила непреодолимая. Хотя, как утверждалось позднее, ушедший с ротой (чтобы подстраховать новоназначенного командира) комбат гвардии, подполковник Марк Евтюхин спорил с командованием, говоря, что неправильно выдвигать одну роту полка на другую сторону реки, где она легко может быть отрезана. Что позднее и произошло.
Так вот, в ходе начавшегося в таких неблагоприятных условиях боя, в таких неблагоприятных условиях боя продолжавшегося никто из десантников не отступил, не поднял руки. Наоборот, уже в безнадёжной ситуации к 6-й роте прошли те самые 15 бойцов из 4-й роты. И тоже погибли, общую чашу испив, но приняв бессмертие, ибо пали «за други своя».
Выжившие
Выжило в том бою шестеро: Александр Супонинский, Андрей Поршнев, Роман Христолюбов, Алексей Комаров, Евгений Владыкин и Вадим Тимошенко.
Почему выжили, нет смысла разбираться, да и мы — не эпические злые особисты из песенного и киношного фольклора. Кому-то приказал уходить офицер, оставшийся прикрывать мальчишек, кто-то уцелел в составе расстрелянного боевиками 3-го взвода, кто-то раненым или контуженным выбрался с поля уже завершившегося боя. Некому судить этих ребят, даже если молва находит обстоятельства их спасения подозрительными. Они там были, в этом аду, не мы. А государство их подвиг признало: один, Александр Супонинский, получил звезду Героя России, остальные — ордена Мужества.
Жизнь их в дальнейшем сложилась по-разному. Александр Супонинский долго не мог найти работу в родном Татарстане. Говорят, мешало как раз звание Героя, ведь таковым положено немало льгот. Сменил несколько временных мест работы, едва не запил. Но всё же потом дела наладились, поработал в службе безопасности компании «Татнефть», в полиции.
Роман Христолюбов из Вятки занялся бизнесом, он — исполнительный директор строительной фирмы.
Алексей Комаров живёт близ Ижевска и работает на Ижмаше, на производстве автоматов Калашникова.
Андрей Поршнев живёт в Архангельске, чем занимается, точно неизвестно.
Евгений Владыкин сменил несколько профессий, сегодня служит пожарным в райцентре Балезино в Удмуртии.
Вадим Тимошенко живёт в Санкт-Петербурге. Чем занимается, установить не удалось.
Могло ли быть по-другому?
Как всегда после подобных потерь, начались разборки: кто в них виноват и что можно было сделать, чтобы их не случилось. И, как водится, виновных нашлось много, начиная от уцелевших бойцов — по тому принципу из песни: «А почему ты в том танке не сгорел?» — и заканчивая некими генералами, у которых боевики за 17 миллионов купили проход. А несчастная рота то ли не знала об этом (естественно, не знала), то ли была целенаправленно брошена в пасть целой бригаде не последних в этом мире воинов, дабы сделка не была видна столь явно.
Частично в тот же ряд виновных помещается авиация — мол, два вертолёта прилетали, но мало что сделали и улетели, сославшись на наступавшую темноту, — и командование полка, отдавшее неправильный приказ и не обеспечившее своевременную помощь, и вышестоящее командование ВДВ, тоже приказывавшее что-то не то и не так.
Это закономерно: только у победы много отцов. Но и тут ряд недочётов и ошибок признал даже президент России Владимир Путин, явно располагающий всем массивом засекреченной для публики информации. Однако виноватым из многих виновных был признан лишь командир 104-го полка Сергей Мелентьев, переведённый с понижением на другое место службы и всего через два года скончавшийся от сердечного приступа. Хотя это именно он несколько раз просил то самое вышестоящее командование разрешить 6-й роте отойти…
Наверное, и это нужно — искать виновных, чтобы извлечь уроки на будущее. Но не стоит это делать громко. Это удел профессионалов, способных хладнокровно, без эмоций разобрать по косточкам и ход боя, и роль каждого в нём и во всех сопутствовавших обстоятельствах. Однако при любом суждении холодного профессионального мозга всё равно останется одно: русские солдаты на высоте 776,0 вели себя как герои. Точнее, они и были герои. Ещё точнее, они и есть герои. И останутся ими навсегда.
И мёртвые сраму не имут…